В наушниках орет вампирская музыка соблазнительного Лестата де Лионкура. Мошка в окне явно проявляет большую активность, чем я. Самолет мотыляет. Пришлось сухое красное выпить за 2 глотка, чтобы не покрыться его равномерным слоем.

Мое тело чувствует каждое движение машины, перемену курса на пару градусов. Что говорить тогда о сминаучихся в кучу органах при очередном броске в сторону. Пилот постоянна подруливает, нас сдувает в лево.

"Наш самолет вошел с зону турбулентности". А я уже знаю! Я знаю, когда сменились воздушные потоки, знаю, когда упало давление за бортом, знаю все изменения ветра. Наверное это в крови. Мама штурман, а я чувствую машины, как живых.

От долгого мидения вновь приходит отступившая перед водой боль.

вода для меня это свобода. Поэтому я не люблю слишком соленые моря, где нельзя открыть глаза, и непонятные, где приходится думать об осторожности, чтобы не ободраться, и так далее. В воде я навменяема: я плаваю, кувыркаюсь, ныряю и всплываю далеко не там, где исчезла. Мне абсолютно не хочется в темноте глубины впилиться в камень головой или уплыть в водоросли.

Моя уважаемая знакомаю между стекол притихла. Видимо не легко дается ей зоня турбулентности.